Блог начинающего мага

Прошел год. Однажды Андрей позвонил Алене. Он был в совершенно жутком состоянии. Ему очень нужно было кому-то поплакаться в жилетку, причем было совершенно очевидно, что он выпил и находится на грани между убийством бросившей его девушки и самоубийством. Не знаю, как следовало поступить Алене, но она со свойственной ей самоуверенностью решила, что сможет ему помочь «добрым словом». Конечно, ей было страшновато. Совершенно неожиданно к ней пришла Сатаня. Без звонка, просто почувствовав какую-то опасность и сделав вид, что случайно оказалась рядом. Конечно, две женщины – не одна женщина, но что они могли бы сделать, если бы Андрей слетел с катушек? Да, какое там «если бы». Слетел. Он, как и многие недалекие мужики, почему-то был абсолютно уверен, что может осчастливить любую одинокую женщину уже тем, что он мужчина, и соизволил снизойти. После нескольких часов пьяных излияний на тему, какие все бабы сволочи, он, все сильнее заводясь, заявил, что Алена – не такая, как все. Он готов остаться с ней и кормить ее и ее сына. На мягкий отказ он отреагировал вспышкой злобы на тему «чем я тебя не устраиваю». Алена трухнула не на шутку:
– Слушай, тебе нужно было выговориться, я тебя выслушала. Я тебе ничего не обещала. Я – не твоя женщина. У меня есть мой малыш, и мне сейчас никто не нужен. Ни ты, ни любой другой мужик. Ты еще встретишь свою женщину. Иди домой, утро вечера мудренее.
– И ты такая же. Выгонишь меня ночью, пьяного, а ведь знаешь, на что я способен! не боишься?
– Боюсь. Но еще больше боюсь тебя оставить. А вдруг ты ребенка напугаешь? Иди уже.
– А если я руки на себя наложу? Не жалко будет?
– Жалко. Но это – твоя жизнь.
– Сука ты лживая. Да я тебя по стенке размажу. И ублюдка твоего.
– Солдат ребенка не обидит. Уходи, не бери грех на душу. Никто тебя здесь не обижал. Сам знаешь, что это алкоголь тебе мозги замутил.
Все это время Сатаня тихонько сидела в уголке крошечной кухни, только взгляд ее стал как-то жестче. Она смотрела Андрею в межбровье и что-то бормотала, что-то типа «ступай домой, с тобою Бог, шагай смелей через порог» и «на болоте ягодки – клюква да морошка, ты к Алене накрепко позабудь дорожку». Не знаю, был ли это какой-то заговор, от ворот поворот, или Сатаня, будучи дамой поэтически одаренной, сочиняла на ходу и просто напугала ошалевшего парня своим загадочным видом черной вдовы, но Андрей быстро встал, и чуть ли не задом стал пятиться к выходу, матерясь на ходу и обещая, что они еще пожалеют. Думаю, что свою роль сыграл безотчетный ужас простого русского мужика перед возможным страшным заклятием или чем-то в этом роде. Тем более странно это для человека, готового в любую минуту на самый отчаянный поступок и ни в грош не ставящим свою и чужую жизнь.
Сатаня, как она потом созналась Алене, тоже испугалась. Она даже ночевать осталась, так как одна боялась оставаться, а другая – выходить из дома. Больше Андрей не звонил и не приходил, но через две недели Алена узнала, что он покончил с собой, перерезав себе горло. Почему-то именно способ ухода из жизни, страшный и беспощадный к себе самому, поразил и расстроил Алену. Как и обещала, она искренне жалела невезучего парня, так и не нашедшего себя в жизни. Хоронил его, конечно, Михалыч. И горевал вместе с сестрой погибшего, которая к тому времени уже работала у него.
https://ridero.ru/books/nash_armageddon/

Я познакомилась с Андреем вскоре после рождения внука. Дочь с малышом только что выписались из роддома, и я отвезла их к себе в деревню. В их квартире едва закончился ремонт, их вещи были свалены у меня, в общем, бардак был изрядный. Оставив их в деревне, я поехала в город отмывать квартиру после ремонта. Для мужской работы по сборке и расстановке мебели отец моего внука, Михалыч, пригласил Андрея. Молодой мужчина слегка за тридцать был мастером на все руки, делал все быстро, но как-то слишком суетливо. Была в его движениях какая-то нервозность, а если что-то шло не так, он просто начинал паниковать. Сверло ли сломалось, или при сборке что-то не совпадало, он волновался так, что от него искры летели.
Михалыча он уважал и был привязан к нему больше, чем сын к отцу. Алена рассказывала, что именно Михалыч помог Андрею в трудную минуту, вытащил из какой-то заварушки (чуть ли не из тюрьмы) и помог создать свой бизнес – купить грузовик и собрать бригаду для переездов. Немудреный бизнес шел хорошо, расторопных ребят рекомендовали друзьям и знакомым. Конечно, не Бог весть что, но жить было можно. Андрей был не просто обязан Михалычу по гроб жизни, он его почитал, он верил ему безусловно и советовался по любому поводу. Алене он уже помогал освобождать квартиру, поэтому помнил, что где стояло. Волнение Андрея я сначала объясняла себе желанием угодить Михалычу, который попросил помочь своим дальним родственникам.
Мы никогда не распространялись о том, кто отец нашего малыша, по уже понятным всем причинам. Был он не молод, давно женат, не совсем здоров, как говорится «силен умом, но слаб телесно». Будучи инженером, мозги Михалыч имел необыкновенные, в них постоянно рождались новые проекты, которые он, к тому же, всегда реализовывал. Деньги к нему легко приходили и так же стремительно уходили. Алена говорила, что он добрый, как Дед Мороз. Я бы назвала это иначе – мудрость. Умная доброта.
Вокруг него вечно кормились десятки людей. Так уж получалось, что если жизнь его пересекалась с людьми проблемными, он тут же подключался к решению их проблем: кого-то устраивал на работу, помогал платить за учебу или открывать свое дело, лечил, выручал из беды и даже носил передачи в тюрьму едва знакомому мужику, потому что «больше некому». Иногда его кидали, и он выплачивал чужие кредиты, по которым поручился, но всегда прощал и находил оправдания тем, кто его подвел. Может быть, потому и приходили к нему деньги, что умел помогать без расчета на дивиденды и благодарности. Люди платили ему любовью, он, как магнит, притягивал к себе и больших боссов и бывших детдомовцев.
К числу последних относился и Андрей. Они с сестрой рано осиротели, после детдома Андрей попал в армию и оттрубил в Чечне не один срок, потом долго не мог адаптироваться, пока жизнь не столкнула его с Михалычем. И с тех пор большего авторитета для него в жизни не было. Ко мне он отнесся сразу хорошо, видимо, тень «родственника» падала и на меня. Несмотря на нервозность, был он как-то невероятно открыт, на вопросы отвечал с обнаженной искренностью. Это мне импонировало. Меня тоже можно спросить о чем угодно, и я отвечу именно то, что думаю. Жизнь так и не научила меня врать. Но тайна отцовства была чужой, а это – святое, и я молчала.
Изредка мы выходили на балкон покурить, и, конечно, болтали. Я никогда не встречала человека, которого так интересовало бы мнение старших. Возможно, сказывалась нехватка материнской любви и заботы. За этот день я многое узнала об Андрее. Стала понятна и причина его нервозности. Он собирал детскую кроватку, а в это время его девушка делала аборт. Запсихуешь, пожалуй. Андрей недоумевал: у его женщины есть муж, хоть и гражданский, живут – не бедствуют, а рожать не хочет. А Алена одна, и родила.
– Андрей, ты не сравнивай. Твоей девчонке чуть больше восемнадцати, а моей дочери уже тридцадчик. И не одна она, у них я есть. Знаешь, она два раза замужем была, и не беременела. А тут – Бог дал. От таких даров не отказываются.
– Да, моя Валька еще сама ребенок. Если родит – на меня повесит, а сама будет хвостом крутить. А мне работать надо.
– Не факт. Может быть, она бы хорошей матерью стала.
– Да какая из нее мать! Балованная она.
– А мать ее не помогла бы?
– Там мамаша такая же. Она-то ее и настроила.
Он поднес сигарету ко рту, и мой взгляд отметил шрам на его запястье. Я отвела взгляд. Парень явно резал вены. Печально. Андрей понял, что я заметила, и показал вторую руку. Там был такой же шрам. Да, психика у него явно хромает. Понятно, что не каждая женщина захочет родить от него ребенка. После того, как он показал мне вторую руку, молчать было неловко.
– Старые раны? Плен?
– Нет, мирная жизнь пострашнее оказалась. Осуждаете?
– Я никогда никого не осуждаю. Это – твой выбор. Просто поверь мне – выбор не самый удачный. Я уже давно живу на свете и знаю, что то, что сегодня кажется трагедией, завтра окажется просто толчком к новой жизни.
– Что не делается, все – к лучшему? – вопрос прозвучал несколько иронично.
– Я бы сказала пожестче. Это не мои слова, но я их на своей шкуре проверила: «Все, что не убивает, делает нас сильнее».
– Красивая фраза. Но не для того, кто много убивал. Да, меня не убили. Но я стал психом. Я даже не пью, потому что, стоит выпить, я зверею, мне нужно подраться, а дерусь я до смерти. Вот и боюсь сам себя.
– У тебя есть крыша над головой, работа, любимая женщина. Расслабься. Может, время все сотрет?
– Вот вы говорите «любимая женщина». А я знаю, что она меня бросит. Что тогда?
– Тогда покажется, что мир рухнул. А потом появится другая, еще более любимая.
– Вы – оптимистка?
– Жизнь научила не зацикливаться на неприятностях. Ладно, пошли дальше работу работать.
Мы работали до вечера, ему из больницы все время звонила его женщина и чего-то требовала. Он перезванивал Михалычу, и тот терпеливо давал советы. Несколько раз он просил позвонить Алене и советовался с ней. Было его очень жаль. Красивый, сильный физически, психически был он надломлен основательно. Кто-то постоянно должен был его хвалить, подсказывать, подбадривать. За день я от него изрядно устала. А вечером ему позвонила девушка, чтобы он ее забрал, а мне – Алена, у которой поднялась температура. Я помчалась в деревню, чтобы везти их в больницу, и мы больше с Андреем не виделись.
Андрей заезжал к Алене еще пару раз – что-то прикрутить, что-то доделать. Это стало ее напрягать. Она тоже заметила его нервозность, а его разговоры пугали своей откровенностью. У каждого из нас свои проблемы, а уж тем более у матери с грудным ребенком. И она попросила Михалыча больше его не присылать. Тот очень удивился словам Алены о том, что Андрей не совсем адекватен. Он вообще не замечал в людях агрессии, наверное, потому, что в нем самом ее не было совсем. Трудно поверить, но есть смысл в высказывании о том, что мы замечаем в людях только те недостатки, которые есть в нас самих.
https://ridero.ru/books/nash_armageddon/

Теперь совершенно иначе выглядит картина снятия Сатаней порчи с нашего малыша. Давняя подружка Алены, странная, бесшабашная, с неустроенной личной жизнью и взрослым сыном, искалеченная и собранная после ДТП по частям, явно была не лишена природных способностей. Честно говоря, я немного опасалась ее вмешательства. Она бралась за любые поручения, не сильно вникала в нравственные проблемы, и пользовалась своими способностями направо и налево, не разбирая, с какими силами, темными или светлыми, имеет дело. Образования у нее не было никакого, но это не мешало ей писать интересные, оригинальные стихи и творить добро и зло с одинаковым рвением. Я неоднократно предостерегала Алену, но та была абсолютно уверена, что малышу Сатаня не нанесет вреда.
– Мам, не кипиши! Она его любит!
Интересно, что Алена, до последних трагических событий скорее суеверная, чем верующая, Сатане доверяла однозначно. И мое мнение ее не интересовало. Постепенно и я привыкла к ее подруге, хотя так однозначно и не определилась со своим отношением к ее способностям. Точнее, я принимала ее соучастие в лечении нашего малыша, потому что спорить с дочерью было бесполезно. А допускать плохие мысли в отношении малыша я себе запрещаю. Поэтому я дала себе установку: Сатаня любит малыша и не нанесет ему вреда. Она обязательно ему поможет. Точка.
Не обошлось без нее и на этот раз. Когда у малыша поднялась высокая температура и не желала снижаться, дочь позвонила и мне, и Сатане. Та приехала первой, и ее помощь оказалась очень кстати. Она влетела в комнату и с порога поставила диагноз:
– Сглаз, порча и ОРЗ.
Если бы я была там, то, наверное, рассмеялась бы. И все бы испортила. Дальше процесс лечения пошел необычно. Она усадила малыша напротив себя. Он не сопротивлялся. Она долго пристально смотрела ему в область третьего глаза, покрываясь испариной. Вдруг лицо малыша почернело, будто измазанное сажей. Хорошо, что я этого не видела. Сатаня сама была поражена:
– Никогда такого не видела. Это кто же мог такую порчу нанести, не пойму. Все, клади его в кроватку, пусть поспит.
Алена не поняла:
– Нет, он не уснет. Он в это время никогда не спит.
– Уснет. Я с ним посижу, беги, куда тебе надо – в аптеку, в магазин…
– Да, у нас свечки от температуры закончились.
Малыш уснул тут же. Через час он проснулся веселый и здоровый. Температура спала. Горлышко еще болело, но выздоровление пошло. А Сатаня слегла. И этот мужик с перерезанным горлом. Смутные сомнения закрались мне в душу. И страх. И, видимо, то, что им питается. Днем я справилась, не придав этому большого значения.
А вот ночью все страхи вылезли из подсознания, и я сижу, курю и ищу ответы на свои вопросы.
Так. Я, похоже, знаю когда, как и кто капает мне на мозги, лишая сна и сводя с ума. Осталось решить, что с этим делать. Предположим, мне удастся светом очистить свою ауру. И что дальше? Бедная, разделенная со своим ангелом и пребывающая во мраке душа – куда она подастся? Снова к малышу? Мы уже однажды видели, как наш малыш, всегда спокойный и уравновешенный, ночью кричал, метался по кроватке, от стенки к стенке, и отбивался, не известно от кого. Нет, я не могу так подставлять ни его, ни дочь, которая эту кашу и заварила. Что же делать? Мне нужно как-то договориться с тем, кем стал Андрей после смерти. Пришла подсказка: «Да упокой, Господи, его душу!». Вот именно. Нужно сделать так, чтобы Господь принял его душу. Но как это сделать? И примет ли Господь душу самоубийцы?
Я пыталась вспомнить все, что я читала о разделенных душах и способах их «умиротворения». Какие-то обрывки знаний вперемежку с информацией из дешевых фильмов ужасов. И параллельно «смотрела» фильм из жизни Андрея. Нужно досмотреть его до конца. Может, в нем я найду ответы на свои вопросы.
https://ridero.ru/books/nash_armageddon/

События пошли по кругу. Книга, музыка, от которой я обычно проваливаюсь в сон в течение двух минут, беспокойство, кошмар, та страшная назойливая мысль и стирание ее из своего сознания всеми доступными мне средствами от «Отче наш» до самогипноза. Все напрасно. И вопреки моему намерению не допускать никогда плохих мыслей и побороть страх, все получалось наоборот. Злобное, нечеловечески злорадное предсказание стучалось в голову, страх сковывал по рукам и ногам.
Хреново. Если я слышу голоса, то мне прямой путь в психушку. От этой мысли страху прибавилось. Спокойно. Нужно все проанализировать. Голос имеет свои характеристики. Громкость, тембр, частоту. Что я могу сказать по этому поводу? Ничего. Никаких характерных признаков. В том числе моих. Значит, все-таки – мысль. Гадкая, подлая. НЕ МОЯ. Нет в моей жизни более любимого человека, чем мой малыш. И такая мысль НИКОГДА не может исходить от меня. Значит, какая-то дрянь влезает в мое сознание. Говоря более наукообразным языком – какая-то низко вибрационная сущность. Интересно, какая, как, зачем и по какой причине. Если я это пойму – пойму и как с ней поступить дальше. Ну, на вопрос «как» ответ, пожалуй, есть.
Тогда, в те страшные дни, когда врачи боролись за жизнь малыша, ужас стал постоянно действующим фактором нашей жизни. Мы с дочерью боролись с ним и за нашего малыша, кто как мог. И я, не будучи ни экстрасенсом, ни магом, а просто веря и любя, пыталась переливать в его ослабевшее тельце свою силу. И силы уходили. Я тогда так ослабела, что едва смогла дотащиться до ближайшего «места силы» на горе над святым источником.
Я пополняла уходившую энергию, как умела: принимала в коронную чакру космическую энергию, просила Высшие силы поддержать меня, и они окутывали меня облаком фиолетового пламени, умоляла их не оставлять ни на секунду моего малыша и верила, что они с ним. Тогда мы с дочерью разом выпалили, утешая друг друга: «Господь подарил нам этого малыша, а подарки обратно не забирают. Все будет хорошо». На этом и стояли, сжав себя в кулак. И если тогда и приходили в голову плохие мысли, мы, сжатые, как пружины, справлялись с ними. Тверда была поставленная нами же защита – не сметь думать о плохом.
Но ужас на подсознательном уровне все же был… И если была какая-то вредоносная сущность, то ей было чем подкормиться. И, понятно, что страх вернулся, когда внук снова приболел. Но сейчас мы расслабились, я-то просто разболелась, и в образовавшуюся в ауре дыру вполне могла проникнуть какая-то сущность. Да, совсем я разучилась болеть. Нужно бы ауру почисть. Так, это пункт первый. Но не сейчас. Если я сделаю чистку, и она удастся, то я так ничего и не пойму, а, следовательно, не смогу и в будущем быть уверенной, что такое не повторится.
Качай, качай… Когда это произошло? Когда я испугалась так, что страх кричал во мне: «пейте!»? Если я вспомню этот момент, я пойму ответ на главный вопрос: «КТО?». Вчера этого не было. Значит, сегодня.
Я прокручиваю сегодняшний день. Ничего особенного. Вчера (уже позавчера, так как ночь на исходе) я приехала поздно на последнем автобусе, уже заболевающая, и упала бы в кровать лечиться пододеяльным теплом, но не тут-то было. Ураганный ветер, пронесшийся накануне, задул газовую горелку, сработала автоматика, газ был перекрыт. Дом остыл, и прошло несколько часов, пока он прогрелся. Ветер еще бесновался, угрожая снова остановить газовый котел, я обычно побаиваюсь в таких случаях, но на этот раз у меня не было сил бояться, и я уснула, как убитая. Весь день я шаталась по дому, что-то готовя на скорую руку, да валялась в постели с книжечкой. А вечером появилось это странное беспокойство, которое переросло в то, во что переросло. Что я еще делала днем?
Ну, конечно, болтала с дочерью. Что-то было необычное в этом разговоре? Да. Я прокручиваю в уме весь диалог:
– Как вы там?
– Все нормально, лечимся, горлышко мажем, температуры нет.
– Не хнычет? Горло мазать дает?
– Ты же знаешь, как он хорошо себя ведет, когда его лечат. Конечно, горлышко мазать неприятно, но он терпит. Ты-то как?
– Ничего, только в соплях путаюсь. Смотри, сама не заразись.
– Слушай, а Сатаня тоже слегла. Третий день пластом лежит, сегодня уже лучше.
– Она, поди, тоже инфекцию у нас цапанула!
– Да, уж больно заразная дрянь у нас завелась… Дружок Димка из садика притаранил.
– А, может, слишком много сил малышу нашему отдала. Не умеет сразу восполняться.
– Ну, ты скажешь! Если бы не умела, давно бы копыта откинула. Думаю, инфекция. Димка-то в больнице. Да, тут Сатане мужик с перерезанным горлом привиделся.
– Ужас-то какой! Сильно ее пробило! Кошмары мучают. Мужик какой-то!
– Не какой-то, а Андрей.
– Какой еще Андрей?
– Мам, но я же тебе рассказывала! Помнишь, мебель собирал.
– Помню. Ты говорила, что он покончил с собой, но не говорила, что горло себе перерезал. А Сатаня при чем?
– Она тогда мне помогла его от дома отвадить.
– Ничего себе!
Я часто так говорю, когда не знаю, как реагировать. Дочери я больше ничего не сказала, незачем ее пугать. А сама сопоставила время смерти Андрея и начало проблем у нашего малыша с горлом. И страх проник в меня. Возможно, не только страх. Я постаралась больше не думать о погибшем парне, с которым случайно свела нас жизнь. Все-таки Алена умеет влипать в совершенно невероятные истории и еще и оказываться крайней.
https://ridero.ru/books/nash_armageddon/

Книга написана в 2011 году, когда многие ждали конца света. Роман посвящен моим размышлениям на тему, почему этого не будет. Никогда!
Мой маленький Армагеддон
Может быть, где-то все дороги и ведут в Рим, но в нашей деревне все дороги ведут в психушку, то есть в психоневрологический интернат, который находится от нас примерно в двух километрах. К такому выводу пришли мы с сестрой, большой любительницей поплутать в лесу. Сначала это нас удивляло, потом стало смешить, а потом мы просто привыкли. Леса за деревней тянутся на много километров, и в какую бы сторону мы не пошли перед тем, как заблудиться, результат наших поисков пути домой всегда один – полуразрушенные стены, окружающие психушку. Пациенты ее – народ тихий и не опасный – беспрепятственно могут бродить по лесу и протаптывать повсюду тропинки. Но что интересно – никого из них мы никогда в лесу не встречали. Возможно, они совершают свой моцион по ночам?
Шутку про дороги, ведущие в психушку, я вспомнила при обстоятельствах, при которых нормальные люди не шутят. А точнее – при обстоятельствах, в которые нормальные люди не попадают.
Я валялась с книжечкой на своей любимой кровати, ночь давно перевалила за свою половину, сна – ни в одном глазу. За окном вверху – полная луна да мириады звезд, внизу – осенняя тьма, слегка подсвеченная ночными светилами улица без единого фонаря. И абсолютная тишина, которая бывает только в деревне, где половина домов оживает в выходные, а жители второй половины ложатся спать гораздо раньше меня.
Уснуть мешала самая страшная для меня болезнь на свете – насморк. У меня выпали три свободных дня. Накануне я дежурила у постели больного внука, от него и подхватила инфекцию. Малышу стало намного легче, он шел на поправку, только горлышко немного беспокоило, но он уже был весел и бодр, и меня отпустили домой отлеживаться. Через несколько дней у дочери начнется сессия, и я должна быть здорова, чтобы «принять вахту». Все шло нормально, но какое-то легкое беспокойство иногда заставляло оторваться от книжки и сказать себе: «Надо бы уже уснуть, сон – лучшее лекарство!». После очередной попытки я снова брала в руки книгу. А, все равно, когда организм захочет – сам уснет.
Но сон все не шел, а беспокойство нарастало. Я включила оздоровительную медитацию и попыталась расслабиться. Этот номер почти всегда заканчивался одинаково – крепким глубоким сном. Но не тут-то было. Все пошло не так. Я не смогла расслабиться и остановить ненужный поток мыслей, который, перед тем, как мне провалиться в сон, превращался в какой-то бессмысленный набор обрывков фраз. Поскольку медитация предполагает не самый глубокий транс, какой-то край моего сознания бодрствовал, и он решил прислушаться к этим обрывкам и присмотреться к начавшим наплывать образам. Были они столь ужасны, что мозг дал мне команду проснуться. Ни фига себе! Еще чего не хватало! Я давно не вижу кошмаров, а мое засыпание под тихую медитативную музыку навевает обычно приятные, иногда заказанные сны.
Я села на кровати, тряхнула головой, включила свет. Подумаешь, сон! Пойду, покурю. Я стала спускаться вниз по едва освещенной лестнице. Конечно, я подумала о своем малыше. Не звонить же им в два часа ночи. Тем более что, если бы там были хоть малейшие проблемы, дочь бы мне уже позвонила. Значит, там все в порядке. Просто это страх, который угнездился во мне с тех пор, как малыш пролежал две недели в реанимации. Все начиналось с больного горла. Тогда его спасли врачи, а меня – вера. Но сейчас все было по-другому, болезнь явно отступала. Нужно избавиться от этого страха раз и навсегда. С малышом все будет хорошо.
Я еще не дошла до конца лестницы.
– Он умрет! – вдруг всплыла в голове мысль.
Ну, уж нет! Он выздоравливает, ему все лучше и лучше, что за чушь! Пошла вон, дурацкая мысль.
Я спустилась в туалет, закурила. Мне начинало все это не нравиться. Та мысль не могла быть моей, было в ней что-то утвердительное и злорадное. Я не могла так думать. Что это? Я начинаю слышать голоса? Все дороги ведут в психушку. Эта мысль была явно моей, только мне приходит в голову шутить в самые неподходящие моменты. Спать нужно по ночам, а не фигней маяться. И мысли дурацкие в голову не полезут. Я снова стала подниматься по лестнице, культивируя в голове только одну мысль: спать, спать, спать.
https://ridero.ru/books/nash_armageddon/

Дорогие мои друзья, читатели и подписчики! Мы вместе уже несколько месяцев. Сегодня у нас выходной – кто немного отстал, может наверстать. А завтра начнем читать «Наш Армагеддон».
Прошу моих читателей сделать для меня очень важный шаг – зайти на страничку книги в издательском доме Ridero и оставить свой отзыв (внизу страницы) и (или) поставить 5 звезд (посредине страницы). Это – рекомендации другим читателям, стоит ли покупать эти книги, которые продаются в 4 интернет-магазинах, но очень вяло – меня, как автора, никто не знает, а раскрутка стоит очень дорого, и мне она не по карману. Кстати, отзыв может быть развернутым, а может быть кратким, в 1-2 слова.
Чтобы попасть на страницу книги, можно нажать на ссылку или на обложку книги. Если не получается, можно перенести ссылку в окно браузера.
Спасибо, что читаете, что ставите «классы», что потратите 5 минут своего времени на отзыв или звезды. Вот ссылки:
Мозаика любви. Роман, 2003
https://ridero.ru/books/mozaika_lyubvi/
Другая реальность. Эзотерический роман, 2008 https://ridero.ru/books/drugaya_realnost_4/
Блог начинающего мага. Эзотерический роман, 2010
https://ridero.ru/books/blog_nachinayushego_maga/
До завтра, до встречи на страницах романа «Наш Армагеддон»!

Эпилог
Неделя интенсивной медитативной практики расставила все по своим местам. Во всяком случае, нашлись ответы на некоторые вопросы, не дававшие мне покоя. Конечно, как всегда, когда ищешь, приходят книги, именно те, которые эти ответы содержат. Ченнелинг Михаила помог мне понять, почему мы со старшей дочерью говорим иногда на разных языках. Возможно, дело в том, что наши души имеют совершенно разный возраст. Скорее всего, моя душа относится к категории зрелых, а может быть, и старых душ, а ее душа – юная, не имеющая за плечами большого опыта предыдущих воплощений. Отсюда – черно-белый максимализм, постоянные поиски себя и попытки самоутвердиться за счет других. Ну, что ж? Все мы проходим и эту стадию, не в этой, так в других жизнях. И это понимание делает вопросы о прощении или не прощении бессмысленными.
Просто нужно принимать людей такими, какие они есть. Нет, более того: нужно любить их такими, какие они есть. И не просто материнской любовью, в которой все же присутствует элемент эгоизма, а еще и безусловной, ни от чего не зависящей любовью. Мы – одно, не просто, потому что мы – мать и дочь, но еще и потому, что мы – части одного коллективного существа, одного кадра, и так далее вплоть до слияния в единую космическую сущность самого высокого порядка, до вхождения в единую божественную душу. А разве может стоять вопрос об обидах или прощении части себя? Думаю, что ощущение единства гораздо сильнее покаяния и прощения…
И все же меня продолжает тянуть прочь, я чувствую, что должна быть там, в Калининградской области. Сосед попытался меня урезонить банальной истиной: где родился, там и пригодился. Когда я сообщила ему, что родилась в Польше, которая к Калининграду несравненно ближе, чем к Уралу, он не нашел, что возразить. Не было у него присказки на этот счет. Кстати, банальности не всегда оказываются пустышками. И в данном случае присказка тоже имеет глубокий энергоинформационный смысл: каждое место на земле несет свои вибрации, и именно эти вибрации идеально соответствуют изначальным настройкам организма.
Но не поэтому же меня так тянет туда? Можно найти тысячу человеческих аргументов как в пользу отъезда, так и в пользу того, чтобы не менять ничего. Однако, отключив логику, я чувствую, что там – мое место. Эта бессознательная тяга может быть объяснена лишь одним – высшим промыслом. Видимо, душа моя должна получить в этой жизни еще и такой опыт. Может быть, то коллективное существо, фрагментом которого я являюсь, только и ждет на высшем плане, чтобы я выполнила все свои уроки здесь и присоединилась к ним, чтобы перейти на следующий уровень бытия, как в великой компьютерной игре, придуманной за нас самым гениальным программистом всех вселенных.
Возможно, ни одно из моих параллельных Я не выбрало этот вариант развития событий, и, не отработанный, он требует моего участия как путь жизни, несущий в себе какой-то особый, так необходимый Мирозданию опыт? Или я просто нужна именно в том месте и в то время, чтобы предотвратить какую-то опасность, создав там эгрегор, духовную общность людей, готовых отдавать свои духовные силы Матушке Земле, ее процветанию и возрождению?
Я достаточно побродила по Калининградским сайтам и блогам и не нашла там ни одного духовного центра, ни одного объединения, ни одной эзотерической школы. И это при том, что на Урале можно найти единомышленников, работающих в разных направлениях, но идущих к одной цели – гармонизации человека с планетой, космосом и Абсолютом, цели, приближение к которой делает человека и планету здоровой и радостной. Я давно уже поняла, что важен не Путь, а его конечная цель. Можно идти любым путем, и любой из них не лучше и не хуже другого. Поощряются только намерения и упорство. И очень важным является собрать таких ищущих в одну группу. Сейчас, по техническим причинам, оторванная от групповой работы, я добиваюсь в одиночку результатов с гораздо большими усилиями, чем их потребовалось бы, работая в составе группы.
В последнее время передо мной открываются новые знания, осваивая которые я прикладываю немалые усилия. Иногда не могу мысленно удержать цвет или образ, потом вспоминаю, как легко это давалось мне на семинарах у Фаргата, и представляю его голос, описывающий создаваемый мною образ, и все получается. Возможно, я подключаюсь к эгрегору тех, с кем мы вступали на Путь тогда, шесть лет назад.
Сегодня я варюсь в собственном соку. Я – не выездная. Машинка моя давно продана, пенсия, вполне приличная, все же не позволяет регулярно выезжать за пределы деревни. Живу я в режиме строжайшей экономии, изредка позволяя себе покупку книг. Также скромно обстоят дела и у дочери с внуком. Экономя на бензине, они тоже стали ездить ко мне значительно реже.
В результате у меня появилось свободное время, позволяющее мне продолжить свои поиски «с маниакальным упорством». Становится хорошей привычкой тратить на свои занятия время между легким завтраком и обедом. Недавно ко мне пришла книга Юрия Андреева «Чудеса практической медитации». Не знаю, почему она не пришла ко мне раньше. С каким трудом давались мне многие истины и приемы, до которых я доходила своим умом, или, скорее, своим сердцем! А тут – все объяснено, все разложено по полочкам, материал дается от простого к сложному, к книге приложен диск с музыкой, каждый фрагмент которой соответствует определенной медитации. По правде говоря, не все музыкальные фрагменты показались мне идеальными, но звучание пирамиды Хеопса просто поразило – я впадаю в глубокий транс с первых же нот, и все у меня получается. Книга мне понравилась.
Среди тысяч пустышек, на сотнях страниц объясняющих, что такое медитация, но не дающих ни грамма практических советов, эта книга выделяется, как «луч света темном царстве». Отличный практикум, написанный замечательным человеком. Не перестаю удивляться этому странному совпадению – Санкт-Петербург породил множество эзотерических школ и течений. Может быть, там аура какая-то особенная? И доктор Коновалов, и доктор Андреев, – оба оттуда. Интересно, что первично? Место притягивает необычных людей, или люди делают необычным место?
Продираюсь сквозь страницы очень медленно, прорабатывая каждую технику, каждое упражнение, проживая каждую медитацию. Здорово! Все находки, которые у меня возникали спонтанно, по ситуации, и становились моими личными наработками, оказывается, давно существуют и являются обычной практикой для людей, более продвинутых, чем я. И совсем не обязательно искать их, прижатой к стенке обстоятельствами, и находить тоненькие тропинки, ведущие из тупика к свету, когда можно просто открыть учебник…
Или учебник становится понятным только после трагических поисков и радостных находок? Вспоминаю, как перекачивала свою силу лежащему в реанимации внуку, как передавала ему уверенность, что я всегда рядом, и он может брать столько силы, сколько ему нужно, и старалась не прерывать возникшую между нами связь, удерживая мыслеобраз перетекания энергии от моего среднего пальца правой руки в ладошку внука, сжимающего мой палец. Подружка дочери, изрядная ведьма, владеющая, в отличие от меня, практикой выхода из тела (по ее словам, в астрал), побывала там, где под аппаратами лежал наш малыш. По ее словам, рядом с ним уже были двое – бабушка и его папа.
Что папа способен на многое, я догадывалась, но чтобы я…. Не знаю, верить ли? Но что-то у меня получалось. Через неделю я настолько ослабела, что едва волочила ноги, хотя и пыталась пополнять свой энергетический баланс за счет космической энергии. Вдруг откуда-то пришла мысль – нужно идти в место силы, иначе я не справлюсь. Я приблизительно догадывалась, где в нашей деревне расположены места силы, но раньше меня это не волновало. А тут, как во сне, я смастерила рамку (по наитию, абсолютно не представляя ни размеров, ни толщины лозы), оделась потеплее и отправилась в путь.
Мне нужно было подняться на самую высокую точку горы за селом. Там, немного не доходя до вершины, находится захоронение священников, расстрелянных в 1918 году красноармейцами. Под горой бьет святой источник, в котором смывают свои грехи тысячи екатеринбуржцев. Я в него никогда не окуналась. Во-первых, я считаю, что вся вода – святая. Во-вторых, мне кажется такая процедура, мягко говоря, упрощенной. Но в том, что на горе над ним я обрету силу, я не сомневалась.
Путь оказался нелегким. Зима выдалась небывало снежной, март сбивал с ног ветрами. Ступеньки, ведущие летом к могиле невинно убиенных, отсутствовали, погребенные под метровыми сугробами. Пришлось взбираться в гору по более пологому склону, в разы удлиняя путь. Я ползла, почти по пояс утопая в мокром мартовском снегу, обливаясь потом и стиснув зубы. Постепенно усилия мои стали почти привычными, лес бодро подпевал ветру, чистый снег искрился на солнце, запах хвои наполнял грудь, и гора становилась все ближе, пока не превратилась в почти плоскую площадку. Сквозь деревья видна была вся деревня, церковь отсвечивала куполами и купалась в собственной синей ауре.
Ветер норовил сбить с ног и продувал насквозь, но не мог справиться с телом, разгоряченным трудным подъемом. Я достала рамку и начала бродить по маленькому плато. Рамка ожила дважды. Самое сильное вращение рамки началось чуть справа от того места, где внизу бил святой источник. Велико было мое удивление: именно в этом месте из-под снега виднелся фундамент и первые ряды кладки будущего строения. Судя по необычной конфигурации, здесь летом закладывалась очередная часовня.
Интересные люди – священники. Наш батюшка просто экстрасенс какой-то. Он всегда точно угадывает места, в которых потом строятся часовни. Я пробралась в центр будущего сооружения. Рамка активно вращалась. Под защитой недостроенной стены я зажгла свечу и провела интуитивно сложившийся в голове обряд. Обратный путь был намного легче. На душе стало спокойно и радостно, мне страшно захотелось есть. Более того, что-то заставило меня по приходу домой возобновить работу маленькой фабрики-кухни: я бросилась срочно готовить запас пюре для малыша и фасовать его по баночкам. Мне показалось, что они скоро пригодятся. На следующее утро мы узнали, что малыш начал есть. Сейчас мои потуги кажутся мне наивными, потому что я знаю немного больше. Но, может быть, мои усилия были не напрасны именно потому, что шли не от знания, а от сердца?
Вижу в книге один недостаток – методы, приемы и техники применяются как-то механистически, иногда потребительски. Нет акцента на том, что любая практика одухотворяется любовью. Хотя любовь к людям и планете очевидно прослеживается как цель – гармонизация, исцеление, возрождение, конечно же, важны только для тех, кто любит. А я привыкла к тому, что любовь – не только цель, но и инструмент. В приведенных в книге практиках мы все время берем, не отдавая. Меня это настораживает, и я в начале и конце всякого упражнения посылаю свою любовь Земле и Небу. В остальном, книга – бесценна. Опять мне повезло!
Невозможно не испытать чувство огромной гордости за людей, которые силой мысли спасли Северо-Западный регион от возможного землетрясения, ликвидировав тектонический разлом. Это было в 1999 году. А здесь, на Урале, было что-то подобное в 2004. Я знаю об этом от людей, принимавших участие в акции по предотвращению катастрофы. Тогда собрались вместе представители различных эзотерических школ, чтобы объединить свои усилия. Я только начинала и многого не понимала и не умела. Первый в моей жизни семинар у Фаргата проходил как раз через несколько дней после этой акции, и на нем присутствовали несколько ее участников. В перерыве они обсуждали свои впечатления. Я мало что понимала, только запомнила, как одна женщина сказала:
– Был момент, когда мне показалось, что мы не справимся. Я три ночи уснуть не могла, у меня все эта картинка перед глазами!
Средних лет мужчина, сотрудник школы космоэнергетики, ответил:
– Да, нас было слишком мало, и нам пришлось не сладко. Но у нас получилось!
– А вы уверены?
– Я смотрел ситуацию. Процесс пошел. Все будет хорошо.
Выспрашивать было неловко.
Учусь по книге работать с маятником. Для начала нарисовала план своей деревни и стала искать места силы. К найденным ранее присоединились еще несколько: два места с ритуальными сооружениями, два места на реке, в точках слияния ее рукавов, и в … моем доме! Последнее меня удивило. Возможно, именно поэтому я здесь так хорошо себя чувствую – любая болячка отступает, стоит подъехать к дому.
Но в чем причина? В том, что он, мой домик, рос вверх, и скорее напоминает башню? Или в том, что когда-то на этом месте погиб ребенок – невинная маленькая девочка? Или в том, что за четыре года духовных практик он превратился в сильно «намоленное» пространство? Или это – дочерняя Мер-ка-ба, зависшая по моей просьбе над домом в трудную минуту? Не знаю точно, наверное, все вместе. Вот сейчас закончу писать и пойду посмотрю ауру над домом. Почему-то раньше не догадывалась…
Да, кстати, поводила маятником над картой Калининградской области. Определила места силы, потом попросила показать места, где мне будет хорошо, где меня ждет гармония и радость. К местам, выбранным мною ранее по логике жизни и интуитивно, прибавился городок Светлый, а точнее район поселков Взморье и Волочаевское. Интересно, Светловский район нами ранее вообще не рассматривался…
Вот завтра придет покупатель на мой дом, и начнется уже совсем другая книга!
https://ridero.ru/books/blog_nachinayushego_maga/

Мечты, мечты
Что-то я расхандрилась сегодня. Почему-то не все получается так, как я задумала. Я всегда считала, что любое намерение, к осуществлению которого прикладываешь достаточно сил, обязательно реализуется. Снова вспоминаю классику: «Им овладело беспокойство – охота к перемене мест. Весьма мучительное свойство, не многих добровольный крест». Как верно сказано. Это беспокойство пронизывает меня насквозь. Я думать больше ни о чем не могу. Мысленно я уже там, рядом с младшей дочерью.
Я привожу себе тысячу аргументов, оправдывающих мое непреодолимое желание. Во-первых, хочется помочь ей с жильем, как она в свое время помогла мне, пойдя навстречу с переездом в деревню. Во-вторых, мы никогда ей особенно не помогали материально, она хорошо и с удовольствием училась бесплатно, сама искала работу и пахала, как маленькая, но сильная лошадка. Старшая дочь, не глупая, но безрассудная, постоянно требовала участия. В семнадцать лет мы купили ей квартиру и много лет выплачивали долги, потом оплачивали курсы и колледж, а она все ищет себя, и, боюсь, долго еще будет искать, если я буду рядом. В третьих, здоровье у младшей все время балансирует на грани, и мне кажется, что если я буду рядом, то смогу ей помочь лучше, чем на расстоянии в несколько тысяч километров.
То решение, которое я приняла сгоряча и от обиды, сейчас имеет совершенно другой смысл и подоплеку. От обиды не осталось и следа. Ничто не сплачивает так, как общее горе. А мы прошли его вместе, когда наш малыш две недели провел в реанимации. Я не хочу и не могу об этом писать. Скажу одно – Господь подарил нам малыша, а подарки обратно не забирают. И я молила, как могла:
Господи, единый в каждом Боге!
За грехи людские пощадя,
Я прошу пощады и подмоги,
Милости к невинному дитя!
Ты послал нам маленькое счастье,
В честь тебя его мы нарекли.
Прояви отцовское участье,
Внука Владислава исцели!
Господи! Мы все твои навеки!
В нас твой дух и в нас твоя душа.
Силу влей в измученное тельце
И спаси для жизни Малыша!
Молитва шла из сердца, но чего-то в ней не хватало, чтобы из слезной искренней просьбы превратиться в настоящее исцеляющее заклинание. Я пытаюсь успокоиться и, собрав последние остатки сил, составила заклинание:
Важны религии, искусства и наука,
Еще важнее в мире просто жить.
Нет ничего важней дыханья внука,
В нем – Все Что Есть, и Все, Что Может быть!
Спасибо, Господи! Ты был с нами в это тяжелое время, Ты услышал нас и помог. На этом следует остановиться. Почему-то мне кажется, что описание подробностей вредит малышу, слишком сильная боль, возвращаясь, несет нехорошую энергетику. Память полуторагодовалого малыша, надеюсь, сотрет весь этот ужас. Но сейчас, по прошествии нескольких месяцев, она еще сидит в нем, иногда проявляя себя в играх, когда он прикладывает к вене пластиковую трубочку или делает ингаляцию любимому тигруле.
Ничего не осталось от наших прошлых ссор и обид. То ли Алена после страха за сына и понадобившейся ей самой тяжелейшей операции поняла, что никто, кроме матери, не поможет, то ли я стала другой, не знаю. Обе мы стараемся обходить острые углы. А малыш – нет ничего на свете роднее и ближе. Но я, пожалуй, соглашаюсь, наконец, с Алениным заявлением, которое меня так покоробило когда-то: «Это моя жизнь!». И, когда она лежала в больнице, и мы жили одни с внуком, меня совсем не радовало, когда он называл меня мамой.
Нельзя так глубоко врастать в их жизнь. И сейчас, когда у меня в гостях его укладывают спать, и он лепечет: «Мама уйди, баба дай», я пытаюсь сгладить ситуацию и отшутиться, чтобы не разозлить Алену. Да, малыш должен знать, что есть на свете люди и кроме мамы, которые его любят, но мама должна быть на первом месте, а меня, боюсь, слишком много. Да и не от Алены я хочу уехать, и уж тем более не от внука. Не «от» а «к». Только так нужно ставить вопрос, иначе сойдешь с ума. И не «если», а «когда» у меня все получится, уже следующей весной я смогу брать внука к себе, и ходить с ним на море, и играть в саду, и угощать не только своей морковкой и горохом… И не мешать дочери быть самостоятельной. Как сложно разорвать себя между детьми, которых жизнь разбросала так далеко друг от друга, и как тяжело оставить внука! Но я должна только своим детям, они своим, те – своим. Такова логика жизни.
Помочь – да, нужно. Но нельзя жить за них. Нельзя полностью нивелировать себя в угоду кому бы то ни было, а потом обижаться, что тебя не оценили. Если идти рассудочным путем, то свое намерение уехать к младшей дочери я формулирую как «долг любви». Все время помогая слабому, мы не делаем его сильнее. Иногда нужно помочь и сильному, чтобы он не надорвался. И себя тоже нужно любить и не забывать. А мне все не до себя. Это тоже плохо. Я явно начинаю тормозить в плане духовного роста. Я еще не иду назад, но не иду и вперед. Так и до маразма не далеко.
А вот насчет нерассудочного пути… Я просто чувствую, что так надо. Ну, тянет меня неудержимо, и ничего с собой поделать не могу. Вот ведь, в чем собака зарыта. Часть моей души уже там. Когда я открываю свои желания Богу, я привычно произношу: «Пусть мои намерения сонастраиваются с Твоими намерениями, Господи! И пусть все будет так, как Ты считаешь правильным и полезным!». И Он всегда помогал мне, а тут – не пойму я … Произнося эту формулу, я всегда имела в виду одно – мои намерения не должны наносить вреда Вселенной, не должны противоречить Его замыслу. Но я не думаю, что такой маленький вопрос – где мне жить – находится не в моей компетенции. Никто ведь не отнимал у меня права свободного выбора и даже права на ошибку! А тут блок какой-то стоит.
Со своей стороны я сделала все, что от меня зависит, чтобы мой домик нравился не только мне! За последний год, гася кредит за кредитом, я обзавелась гаражом, укрепила фундамент, облицевала его завалинку шифером и выкрасила его в веселенький белый цвет под стать сайдингу, насмерть загнав любимый электролобзик, выложила въезды тротуарной плиткой, освоив ремесло плиточника, сменила насосное оборудование, полностью перепланировала и привела в порядок землю, так что у самой глаз радуется, – а продать не могу. И вижу ведь, как сворачивают голову прохожие, любуясь моим домиком! Но, любуются – как диковиной, а не как домом для жилья. Слишком все необычно. И дом с виду скорее пирамидальный, чем кубический, и участок треугольный. И архитектура странновата: снаружи домик кажется маленьким и треугольным, а внутри он большой и квадратный. Ну, не про гармоники же мне с покупателями говорить, не про звездные тетраэдры и не про золотое сечение!
И врать не умею. Рассказываю все, как есть. Хочу, чтобы новые хозяева дом любили и не проклинали меня, получив проблемы по незнанию и неумению пользоваться техническим оборудованием. У меня первое время этих проблем хватало, пока не научилась деревенской жизни. В принципе, я в своем доме сейчас уверена, но покупатели, в основном, городские. Много воды утечет из скважины в кессон, пока они научатся и воду экономить, и скважину прокачивать, и форсунки газовые чистить. Дважды я уже почти продала дом. Первый раз семья с ребенком, родители уже не очень молодые, по-хозяйски обо всем расспросили, все им понравилось, ушли брать кредит. Уверены были, что им дадут. Но номер не прошел.
Начала все с начала. В августе спрос вдруг пошел в гору, звонили каждый день. Вдруг приехали дом смотреть два мужика. Ба! Одного из них с юности знаю, а второй – его брат. Для него и ищут. Брат запал на дом с пол-оборота. Я пошла навстречу, сильно цену сбросила. Все-таки спокойнее и продавать своим, и покупать у своих. Ударили по рукам. Брат попросил подождать – ему свою квартиру продать надо. Я скисла, но согласилась, тем более, что у него уже покупатель наметился. Месяц я ждала, дом с продажи сняла, скушала много «завтраков», пока не услышала: «Вынужден отказаться. Покупатель от моей квартиры отказался, а больше желающих нет!». И ничего не поделаешь – рынок квартир давно встал. Еще к домам в пригороде есть хоть какой-то интерес, а квартиры вообще не продаются. Конечно, он бы тоже мог начать сбрасывать цену, но не мне ему советовать – у каждого свои расчеты.
Пришлось опять начинать все сначала. Только, боюсь, пик продаж прошел, пока я его ждала. И вот уже третий день, как мои объявления снова появились, где только можно, и в газетах, и в Интернете. А телефон не звонит. Грустно. Устала я немного от такой торговли. Я была уверена, что кризис – это не обнищание всех поголовно, а просто переход денег из одних рук в другие, хозяева которых тут же посчитают престижным завести дачку в пригороде. Или деньги прилипли все к тем же хозяевам, а у них потребность в недвижимости уже давно удовлетворена? Как бы то ни было, снова нужно набраться терпения и ждать, ждать… Неудобно как-то просить о таких вещах высшие силы…
Как-то мелко, эгоистично … И все же верю я в силу намерения!
https://ridero.ru/books/blog_nachinayushego_maga/

Мне понравилось все. Дашка немного поворчала по поводу распорядителя и огрехов в организации свадьбы, но мы ее успокоили. Никто не знал, как все должно быть, но то, что было, было замечательно. Свадьба так и не превратилась в заурядную пьянку. Она осталась ярким пятном на фотоаппаратах гостей, на кинокамере и в памяти. Я до сих пор улыбаюсь, вспоминая жениха и невесту у алтаря, ристалище, танцы и приколы друзей.
Но самое смешное произошло в конце. Попрощавшись с молодыми, я подошла к бывшему супругу. Мы прожили с ним двадцать лет, и одного взгляда было достаточно, чтобы понять – через час он упадет замертво, хотя сейчас все выглядит вполне достойно. Последних пару часов я выпустила его из вида. Он общался с молодыми парнями, ему наливали, с ним было о чем поговорить. Вся молодежь сейчас не представляет жизни без компьютеров, и им было о чем поговорить со старым компьютерным зубром. Последствия могли наступить в любой момент. Главное – успеть домой. Нужно его как-то мобилизовать. Я подошла к нему с внуком на руках и попросила:
– Спасибо, ты был великолепен, когда вел дочь к алтарю. И костюм на тебе смотрится классно. Остался последний подвиг. Пожалуйста, помоги мне. Я сильно подвернула ногу, мне нужно доковылять до автобуса, у меня на руках ребенок, и я боюсь упасть. Пожалуйста, иди рядом с нами, если я пошатнусь – придержи.
Он собрался, шел сзади, подхватывая меня под локоть, когда я припадала на больную ногу, и тоже пытался сделать мне комплимент:
– Можно я возьму костюм на память?
– Конечно, мне-то он зачем?
Потом он собрался с мыслями и выдал:
– Я горжусь, что жил с тобой.
Я улыбнулась, получить от него комплимент и в молодости было делом невероятным. Он задумался – не сболтнул ли лишнего – и поспешно добавил:
– В одно время!
«Я горжусь, что жил с тобой… в одно время!». Я содрогнулась от сдерживаемого хохота. Нельзя громко смеяться, внук спит. Я с трудом влезла в автобус. Боль в ноге становилась нестерпимой. Я переложила малыша на руки дочери – сидя она могла его держать – и вытянула ногу. Она болела уже даже в состоянии покоя. Что будет завтра? Отек! А по программе у нас завтра поездка на Куршскую косу, море и ночной перелет. Нужно как-то продержаться. Автобус долго петляет, высаживая гостей группами, наконец, и мы выходим в квартале от дома. Сестре с мужем нужно в другую сторону, мы прощаемся до завтра. Внук снова у меня на руках. Мы ковыляем едва-едва из-за моей ноги – трое разряженных в пух пьяненьких взрослых с ребенком на руках ночью в чужом городе, без документов. Точнее, пьяный дед, хромая бабка и молодая женщина после операции.
Алена прикалывается:
– Лишь бы ментов не встретить, а то подумают, что цыгане мальчика украли!
– Да они просто опупеют! По ночам пьяные рядиться начали!
Мы похохатываем, смех отвлекает от боли в ноге.
Поднимаемся на четвертый этаж. Я сваливаю внука на кровать, он даже ухом не ведет. Час ночи, а по нашему времени – четыре утра. Молодец малыш, ни разу не пискнул. Смотрел во все глаза, еще бы – он был равноправным артистом в театральном спектакле, длившимся восемь часов. Мы успеваем кинуть на пол матрасик, и батька падает, как покошенный. Успели! Я сижу в кресле и «кохаю» свою ногу. Аленка нашла в морозилке бабушкиного холодильника рыбное филе, и я прикладываю его к стопе. На столике возле кресла уже заряжается на буклете вода для компресса, приготовлена пеленка и полиэтиленовый пакет. Холод немного снижает боль, и я вспоминаю фрагменты свадьбы. Боль не может притупить радости, огромный заряд которой мы получили сегодня. Я улыбаюсь сквозь слезы. Аленка не ложится, смотрит на меня со страхом. Я успокаиваю ее:
– Иди, ложись, я сейчас сделаю компресс и тоже лягу. У меня сна ни в одном глазу, перевозбудилась.
В это время пьяный батька на полу начинает мычать и орать во сне. О, как мне это знакомо! Отвыкла уже, слава Богу.
Алена, уже решившая пойти спать, возвращается:
– Пожалуй, я тоже сейчас не усну!
Она помогает мне закрутить ногу мокрой пеленкой, мы выползаем на балкон покурить. Из комнаты доносятся вопли. Батька брыкается и лупит коленом по серванту, посуда звенит, меня душит хохот. Я пересказываю Алене папин комплимент! Она повторят, угорая от смеха: «Я горжусь, что жил с тобой… в одно время!». Мне на ум приходит отрывок из популярного рэпа:
– А я счастлив от того, что у меня тебя нет!
Мы снова прыскаем с Аленой. Какой уж тут сон! Так продолжается несколько часов. Только мы начинаем засыпать, батька начинает орать и биться об сервант, посуда трясется и звенит, я начинаю хохотать в кровати, встаю и начинаю прыгать на одной ноге в сторону балкона. Алена выползает из своей комнаты, видит мать, скачущую на одной ноге и ухохатывающуюся, и тоже начинает содрогаться от смеха. Было уже светло, когда батька затих, и я уснула, положив ногу на буклет.
Наутро мы собирались, протрезвевший батька сбегал в аптеку за эластичным бинтом, я замотала ногу, отмывала квартиру и восстанавливала пошатнувшийся в ней порядок. За ними заехали новые родственники и повезли нас на косу. В машине мы обсуждали ничего не значащие вопросы. Свекровь с мужем, оба биологи, многое могли порассказать о природе края и дать массу советов по цветоводству. По сравнению с ними я занималась у себя на огороде художественной самодеятельностью. Хозяин поругивал сидящих за рулем женщин, и мы со свекровью, обе водители, начали хохотать, когда он продолжал ругать ехавших навстречу в пробке женщин-воителей. Дело в том, что сам он ехал по встречке! Комизм ситуации дошел до всех, даже сам «рулевой» начал посмеиваться над собой.
Следом за ними подъехали молодые с моей сестрой и ее мужем. День прошел замечательно, теплое море, радушный прием и завораживающая красота вокруг поддерживали прекрасное настроение, но ходьба по песку вызывала ужасную боль, в ноге что-то пощелкивало. Малыш почти не просился на руки, и это меня спасало. Я ушла спать первая и немного поплакала. Ночью нас разбудили и отвезли в аэропорт. Все было здорово. И снова я таскала внука, обратный перелет оказался еще тяжелее предыдущего. Сказывался недосып, жара, разница во времени.
Наконец-то я дома! Могу любить и лелеять свою ногу. Боль стала меньше, но пощелкивание в ноге остается. Через две недели я не выдерживаю и отправляюсь на автобусе в райцентр к травматологу. На остановке болтаю с деревенской знакомой, она характеризует местную медицину недобрым словом, особенно травматолога. Но я все равно решаю съездить – нужно, в конце концов, узнать, что с моей ногой не так.
Очередь к травматологу тянется часами, мы уже все перезнакомились и лениво перекидываемся словами. Из кабинета входит врач с перебинтованной головой. Я начинаю хихикать и комментирую:
- Кто что охраняет, тот то и имеет…
Охающая от боли очередь начинает смеяться сквозь слезы. Ближе к вечеру попадаю в кабинет. На меня не обращают внимания – медсестра с врачом обсуждают отпуск. Это понятно – за окном страшная жара. Наконец, медсестра записывает мои данные в журнал и требует от меня справку от гинеколога и флюорографию. Мне смешно – переломанные и окровавленные люди должны похромать по кабинетам, прежде чем ими займется врач. Приходится пообещать. Появляется врач с перебинтованной головой и тоном, каким разговаривали в свое время с врагами народа, строго спрашивает:
– Что у вас?
– Две недели назад подвернула ногу, боль не проходит.
– А ко мне, зачем пришли?
– Нога болит.
– А травма-то была?
– Ногу подвернула.
– А ко мне, зачем пришли?
– Нога болит.
Разговор пошел по кругу, на ногу он не посмотрел. Я начала заводится, и на его очередной вопрос:
– А ко мне, зачем пришли?
Я так же рявкнула:
– За направлением на рентген!
Так и не посмотрев на мою ногу, он начал строчить в моей девственно чистой до этого карточке.
– От больничного отказываетесь?
– Отказываюсь.
– Подпишите отказ.
Я подписала с чувством легкого недоумения. Как так? Я еще не знаю диагноза, но уже отказалась от больничного. Ладно, я не работаю, но у меня, кстати, есть страховка. Бог с ней! Лишь бы этот маразм скорее закончился.
– Идите в 717 кабинет, снимок принесете.
К счастью, лифт работает.
В рентгеновском кабинете очень милая женщина внимательно осматривает ногу и спрашивает, где именно локализуется боль. Я показываю. Она делает свое дело, мы болтаем и я намекаю:
– Что-то мне показалось, что у вас травматолог не совсем в адеквате…
– А он что – голову опять перебинтовал?
– Ага.
– Понятно.
Жду в коридоре, женщина выносит снимок. Я спрашиваю:
– Скажите, что там, есть что-нибудь?
– Есть. Переломчик со смещеньицем.
– Спасибо, а то неудобно по пустякам доктора отвлекать. А где?
– Именно там, где вы показали.
Доктор смотрит на снимок.
Я спрашиваю:
– Что дальше?
– Наложите на руку повязку.
– У меня нога.
Это его не смущает:
– Тогда на ногу.
Он показывает картинку, на которой показано, как правильно накладывать повязку:
– Сходите в аптеку на Гагарина, 18 и купите повязку… забыл, как называется.
– А если их там нет?
– Купите эластичный бинт.
Ну, что ж. Прогуляюсь на переломанной ноге до аптеки! Какая же я все-таки умная! Про эластичный бинт и без него догадалась. В аптеке есть такие повязки, но совсем на другие места и не моих размеров. Прикупаю еще эластичных бинтов и еду домой на такси. Таксист не удивлен – он тоже уже был у травматолога. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих! Мне снова смешно – протаскаться с больной ногой целый день по жаре и получить рекомендацию – самой наложить повязку. Конечно, я понимаю, что на кости в стопе нагрузка значительно меньше, чем, например, на голень. И, по любому, нога срастется, но как, если уже сейчас там смещение?
Ладно, кроме врачей есть еще целители в нашей Галактике. Неудобно только их беспокоить по такой ерунде, но нога мне нужна. И я снова заряжаю воду, прошу своего ангела вправить мне косточку, медитирую, летая на лечение в нефритовый храм, слушаю настрои на самоисцеление, много плаваю. Жизнь идет своим чередом – я принимаю гостей и показываю дом потенциальным покупателям, поливаю огород, пропалываю и делаю заготовки, вожусь с внуком. Боль в ноге начала стихать через неделю. Через несколько дней сделаю рентген, но результат уже знаю – все встало на свои места, кости срастаются. Без вариантов.
Зачем же мне снова послано очередное испытание? Чтобы я никогда никому больше не сказала:
– А ты как думаешь, такая операция – и чтобы ничего не болело? Терпеть надо.
Да, базар нужно фильтровать! Или нагрузка на левую ногу должна включить правое, креативное полушарие мозга, вернув в творческий процесс, из которого меня выключили события прошедших месяцев? Получилось! Меня снова, как магнитом, тянет за компьютер.
https://ridero.ru/books/blog_nachinayushego_maga/

Я горжусь, что жил с тобой…
У меня снова проблема с ногой. И опять с правой. Думаю, что это – намек. Я уже ломала правую ногу, в результате несколько месяцев скакала на левой, что значительно активировало правое полушарие моего мозга. Именно тогда мне в голову начали приходить самые странные для мня идеи и небывалое поэтическое вдохновение. Не потому ли снова боль в правой ноге и нагрузка на левую посланы мне, чтобы я немного переключила свое внимание с бытовой стороны жизни на жизнь духовную?
Нет, я не перестала читать эзотерическую литературу, медитировать и размышлять о проблемах Земли и Вселенной, о Боге и Любви, но все же явно оставалась на прежнем, с трудом достигнутом уровне духовного развития. Все реже удивительные озарения посещают мою голову, все реже сердце мое ликует от радости единства со всем сущим. Или просто новизна исчезла, и ощущения притупились? Все реже сажусь за компьютер, чтобы выплеснуть на страницы накопившиеся мысли и чувства? И вот результат – перелом со смещением. К счастью, пострадала косточка стопы, это все же лучше, чем голень, но тоже больно.
Что же я делаю не так, что неприятности пошли косяком? Каждая из них имеет свое объяснение, но каскад – это уже даже не намек! Это крик о необходимости менять себя, свою жизнь, приоритеты и привязанности. Пинок под зад, заставляющий шевелиться, чтобы успеть выполнить все свои жизненные уроки, приложить больше усилий и все же написать заданную мне свыше Книгу Любви Планеты Земля.
Когда-то мы спорили с моим приятелем по переписке, что важнее и нужнее людям – Книга Любви или Книга Духовных Поисков Человечества. Сейчас я абсолютно уверена, что это – одно и то же. Только идя путем Любви, можно совершать духовные открытия, только ощутив безусловную Любовь, можно перейти на новый уровень сознания. Конечно, существует много книг, анализирующих все написанное ранее, все, открытое ранее другими по любой теме. Но это – всего лишь подтверждает, что человеческий мозг способен анализировать. Такие книги дают пищу уму, но не представляют никакой ценности с точки зрения продвижения по духовному пути. Как много сайтов, на которых замечательные, ищущие духовного просветления люди, обмениваются красивыми, многозначными притчами и потрясающими, не ими созданными волнующими воображение картинками! И как мало из них готовы пережить истинное, собственное духовное переживание! Идти к просветлению – и бояться его. Найти учителя – и не открыться. Бывает и хуже.
Один знакомый иеромонах рассказывал мне, как к ним обратилась женщина, которая нуждалась в изгнании беса. До происшедшего с ней одержания, она очень интересовалась эзотерикой и даже практиковалась под руководством Учителя. Церкви удалось избавить ее от «проявлений беса». Я поинтересовалась, в чем же состояло ее одержане. В ответ получила рассказ о том, как бедная женщина была испугана, когда мощные вибрации сотрясали ее тело. И грустно, и смешно. Хорош же был учитель, толкнувший женщину на путь чувственного познания, но не предупредивший о том, что все необычное нужно принимать с любовью, без страха и сомнения, с открытым сердцем.
Принять за одержание бесами простую чистку энергетических каналов, испугаться до полусмерти, не принять то, что тебе дается на начальном этапе, чтобы открыть путь высшим энергиям, не пытаться научиться управлять ими – и закрыть канал с помощью служителей церкви. Сейчас она – такая, как все. Да, для занятий духовными практиками мало любопытства, нужна смелость принять то, что тебе дается. А иногда дается и много чего тяжелого в качестве испытания Веры. И не всегда легко ее сохранить, когда испытания следуют одно за другим, не давая передышки.
Недавно я взмолилась: «Господи, я знаю, что Ты испытываешь только тех, кого любишь. И не посылаешь испытания не по силам. Я чувствую твою любовь, Господи! Я чувствую тебя рядом со мной в каждом испытании. Я ощущаю твою руку, вытаскивающую меня из пропасти в тот миг, когда дно уже близко, и никаких разумных доводов в пользу благополучного исхода падения уже нет, есть только Вера и твоя ладонь, страхующая меня, и только Любовь твоя, Господи, в сердце моем! Но нельзя ли прекратить испытания и заняться чем-то более приятным для нас обоих? Ведь если любишь человека, то доверяешь ему и даешь свободу выбора, а не испытываешь его бесконечно! Неужели Ты, Господи, нуждаешься в постоянном подтверждении моей Веры, моей Любви? Я – частичка твоя, и ты не можешь не знать, что творится в моей душе. Я доверяю тебе безгранично и рассчитываю на доверие с твоей стороны! Потому что люблю тебя, Господи!».
Я попыталась выяснить, что я делаю не так в жизни, что меня так жестко испытывают «на излом». Вспоминаю последние месяцы. Уход на пенсию – не простой шаг, но мне удалось сделать его легко и радостно, потому что жизнь моя не пуста, потому что многое нужно сделать для своих близких, для себя и, не страдая скромностью, для Бога и людей. Тут все чисто – никого не обидела, никого не предала, ушла, унося в сердце любовь к тем, с кем расставалась, и ощущая кожей их любовь ко мне.
У Алены началась сессия, заболел внук. Инфекция была настолько тяжелой, что малыш две недели провел в реанимации на грани жизни и смерти. Если бы не Вера, я сошла бы с ума. Бог спас нас троих – меня, внука и дочь. И снова я не нахожу своей вины. Да, любовь моей старшей дочери – полный жесткач, но я знаю, что она меня любит, и стараюсь прощать обиды. О любви к внуку и сомнения быть не может. Где-то я вычитала, что инфекции и травмы не формируются на тонком плане, а являются случайными. И нечего себя гнобить. Хочется верить.
Через два дня после выписки нас с внуком из больницы, мы снова остались с ним вдвоем – Алена легла в больницу. Тяжелая операция на позвоночнике. Операция плановая, ничего чрезвычайного. Прекрасные врачи, отличная клиника, но все пошло не совсем так, как хотелось бы, и вместо пары недель – полтора месяца мы вдвоем с внуком, постепенно восстанавливающим силы после тяжелой болезни, а потом – долгая упорная борьба дочери за полноценную жизнь после операции. Жизнь налаживается очень постепенно. И все же Бог спас: я справилась, внук не заболел, дочка выкарабкалась. Я снова ищу свою вину. Дочь долго скрывала от меня, насколько плохи дела с ее позвоночником, и лишь после моего решения уехать поняла, что остается без надежного тыла.
Я не сразу поверила, что ей необходима операция. Мне казалось, что это – способ удержать меня рядом с собой, страх одиночества и неопределенности положения, привычка полагаться на меня, способ манипулирования. И оказалась не права. Еще немного, и операция могла бы опоздать. Мое осуждение?! Физически операция понадобилась из-за травмы, полученной дочерью полтора десятка лет назад в результате глупой бравады. Конечно, поначалу я винила дочь, точнее, ту глупую девчонку, которой она была тогда. Но я давно простила ей все, я давно не осуждаю ее, а стараюсь принимать такой, какая она есть. Я-то не лучше была в ее годы, и рисковала, и о здоровье не заботилась. «От осинки не родятся апельсинки…», чего уж там. А, если я не сужу себя, ту, юную и глупую, как я могу судить дочь – плоть мою и результат моего воспитания? Что ж, тоже списываем на случайность.
Дочери становится лучше, и я уже готовлюсь вернуться домой. Нам всем весело, мы готовимся к свадьбе младшей дочери. На ковре крошечной комнаты раскладываем материал, кроим наряды в готическом стиле, малыш топает по разложенной ткани, но все равно получается круто. Шьем костюм и внуку, и моему бывшему супругу. Строчим по ночам на старенькой ручной машинке на кухне, примеряем платья и подгоняем друг на друге. Беспокоит одно – на операцию и лечение ушли почти все деньги, а ехать на свадьбу, которую дочь с будущим мужем готовят, отказывая себе во всем, хотелось бы с деньгами. Решение приходит само собой. Нужно просто продать мою машину. На работу я теперь не езжу, в город можно иногда приехать и на автобусе, а в деревню меня и Аленка отвезет. Тем более, что машинка, честно отбегав в самый сложный для меня момент, когда я жила одна с малышом на два дома и больницу, начала требовать вложений, техосмотра и обновления страховок. Покупатель нашелся сразу, так как цену я назвала реальную с учетом ее состояния. И снова облом. Я ухитрилась разбить ее в день продажи!
Конечно, снова можно найти кучу оправданий. Бессонная ночь перед продажей, вечно не работающие светофоры, солнце в глаза, – много чего можно вспомнить, но удар был достаточно сильный для моей малышки. И снова Бог спас – все живы-здоровы, страховки еще не закончились, покупатель согласился взять разбитую машину за полцены, страховое возмещение я получила за два дня до отъезда на свадьбу. И все же звоночек… Что-то не так. И все же твердое ощущение, что неприятности закончились. Мне показалось, что мое расставание с машинкой, к которой я была очень привязана, явилось актом доброй воли, сознательной данью обстоятельствам. И последней потерей. Типа: жертвую ферзя…
Я устроила Праздник Окончания Неприятностей: купила несколько букетов роз, фруктов и отнесла на бывшую работу, просто так. Каждый раз, забегая туда, я чувствую огромную радость от встречи с друзьями. На этот раз меня радовало все: солнце, ветер, толпы в метро, свобода, предстоящая свадьба, окончание неприятностей. Все, впереди – только радость.
https://ridero.ru/books/blog_nachinayushego_maga/